"Это и мои двадцать гривен там летают!": феномен донатов в Украине с точки зрения психолога

За десять месяцев войны в Украине сформировалась уникальная культура доната: на армию и помощь пострадавшим от российской агрессии жертвуют все — от мала до велика. Кто-то делает окопные свечи, кто-то везет через границу рации, кто-то вяжет военным носки или собирает вещи для беженцев — и едва ли не каждый первый, включая пенсионеров, перечисляет деньги ВСУ. Три миллиона гривен на "Ловца шахедов" были собраны за 20 минут, а суперуспешные сборы на дроны и "спутник Притулы" породили легендарный мем "Оце й мої двадцять гривень там літають", под которым может подписаться большинство населения Украины.

О природе и психологических причинах феномена украинской благотворительности Новини.LIVE поговорили с известным украинским психотерапевтом, кандидатом психологических наук Еленой Рыхальской.

Шесть типов мотивации

— Почему люди вообще занимаются благотворительностью? И есть ли люди, которые по своему психологическому типу более склонны помогать другим, чем другие?

— Начнем с того, что основой всего является мотивация. А она у каждого человека может быть разной. Во-первых, существует мотивация, которую можно назвать положительной — просто входит в систему ценностей человека. Человек идентифицируется с какой-либо группой, которой он хочет помочь, либо с ситуацией — война, помощь инвалидам и тому подобное. Человек просто помогает другим от чистого сердца, от души. Таких в Украине много.

Вторая разновидность мотивации встречается у людей одиноких или самонеидентифицированных, то есть тех, у кого не сформировано свое "Я". Иногда эти две категории пересекаются: зачастую самонеидентифицированный человек страдает от одиночества. С помощью благотворительности такие люди восстанавливают свою самоидентификацию, получают чувство причастности к этому миру. Помогая, они бессознательно психологически присоединяются либо к тем, кому они помогли, либо к тем, кто помогают. И тогда такой человек становится частью группы, даже если в реальной жизни он с ней никогда не пересекался.

Еще одна, третья разновидность — это чувство вины. Оно сейчас часто наблюдается, например, у людей, уехавших из страны. Такие люди активно пытаются помочь своей стране всем, чем можно, чтобы заглушить чувство вины за то, что они сейчас не находятся в Украине.

— Но на самом деле они в этом невиноваты. Откуда берется это чувство?

— Да, никакой их вины в этом нет. Это совершенно иррациональное ощущение, но, тем не менее, у многих оно присутствует. Это частый случай, и тут нужно понимать, что такие ситуации возникают не только во время войны. Допустим, у человека умер от болезни родственник, и человек считает, что не смог ему вовремя помочь. Тогда такой человек может включиться в помощь тем, кто страдает от этой болезни.

Есть и четвертая разновидность мотивации — демонстративная. То, что называется благотворительностью напоказ: "Смотрите, я помогаю, какой я молодец!". Иными словами, выпячивание себя перед каким-то определенным человеком или группой людей. Кстати, в христианстве считается, что если ты сделал какое-то пожертвование или доброе дело, ты не должен об этом рассказывать. В Евангелии сказано: "Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне". То есть мотивация не должна быть демонстративной — это должна быть мотивация первой разновидности, когда ты делаешь добро от чистого сердца, без какой-либо выгоды.

Пятая мотивация — это чувство страха: "Если я чего-то боюсь, я хочу сделать что-то, чтобы все это быстрее закончилось и мне перестало быть страшно". Эта мотивация часто свойственна детям. Одно время у меня было много консультаций с детьми моих клиентов: одна девочка снялась в кино, второй ребенок продавал какие-то печеньки, третий танцевал — и потом они собранные на этом деньги отправляли ВСУ. Делая это, дети снижали свою тревожность, и их страхи становились менее активными.

— То есть, можно сказать, что таким образом они получают от своих действий определенную психологическую выгоду?

— Конечно. Все перечисленные группы, кроме первой, получают свою психологическую выгоду от того, что кому-то помогают. И это неплохо: помогая другим, люди решают еще и свои проблемы, находят для себя подходящую форму успокоения. Возвращаясь к нашей пятой мотивации — страху, могу сказать, что благотворительность в этом случае это еще и бессознательное стремление установить контроль над ситуацией, которая вызывает этот страх. "Я что-то делаю — и мы становимся ближе к победе, к тому, что я вернусь в Украину, или к тому, что сегодня бомба не прилетит в мой дом".

Шестой разновидностью мотивации я бы назвала веру — вне зависимости от религиозной принадлежности. Вера всегда предполагает помощь и взаимоподдержку. Человек не только молится, но и платит десятину или просто жертвует деньги тем, кому они нужны. Сейчас, кстати, многие начинают ходить в храмы и молиться за сыновей, мужей и других родственников на фронте. И, соответственно, жертвуют через храм деньги на ВСУ.

"После войны мотивация изменится"

— Какой из видов из мотиваций, на ваш взгляд, сейчас преобладает среди украинцев?

— Я бы назвала второй, третий, четвертый и пятый. Хотя мы, конечно, не можем сбрасывать со счетов первый — просто помощь от чистого сердца. На самом деле, все зависит от типа личности человека, от его уровня страха, от его эмоциональности, от его предыдущего опыта, от того, есть у него на войне близкие или нет.

— Как вы думаете, сохранится ли в Украине культура доната после окончания войны?

— Скажем прямо: мы не знаем, что будет после войны. Кто-то начнет испытывать позитив, кто-то будет испытывать разочарование от того, что не все сразу наладится. У кого-то изменятся жизненные обстоятельства, у кого-то, кто перечислял деньги на армию, погибнут все близкие на фронте, и человек психологически просто заблокирует для себя эту историю. А кто-то увидит, что Украина восстанавливается, и перенаправит свои пожертвования уже на восстановление — думаю, это будут делать, в том числе, и те наши беженцы, которые уже адаптировались за границей. Иными словами, после войны и динамика, и мотивация каким-то образом изменятся, но каким именно — сейчас сказать трудно.

Как избавиться от чувства, что ты делаешь слишком мало

— Многим людям, даже тем, кто регулярно донатит армии или занимается волонтерством, знакомо ощущение, что они все равно делают недостаточно. Что делать с этим чувством?

— Начнем с того, что чувство вины— любое чувство вины — человеку формирует общество. Мы не рождаемся с чувством вины, его нет среди таких базовых эмоций как, например, радость или горе. Это социализированное чувство, которое придумал социум. То есть мы сами же себя им напрягаем. На самом деле каждый человек делает ровно столько, сколько он может. Есть люди, которые вообще ничего не могут сделать, но они способны, например, хотя бы помолиться за других — и это тоже будет их вклад. Мы говорили сегодня о Евангелии — так вот, можно вспомнить еще и притчу о бедной вдове, которая принесла в храм лепту — мелкую монетку. Другие люди пожертвовали на храм много денег, а она — всего лишь одну мелкую монетку, но она дала больше других, потому что отдала все, что у нее было.

Поэтому мерить, сколько вы сделали и сколько вы пожертвовали, ни в коем случае не нужно. Следует просто максимально делать то, что мы можем. Кто-то спасает своих родителей, детей, животных — это тоже помощь. И не нужно слушать никаких диванных критиков, которые будут рассказывать, что вы не сделали того-то или того-то.

Фото: УНИАН